– Мне позволь, вождь, – поднялся Ромар, и разом наступила такая тишина, что слышно было, как мошкара звенит над потной толпой.
– Нет! – крикнула Уника. – Подожди! Я знаю, что делать!
– Понял. – Сонливость разом слетела с лица Туны. Он скрылся в доме и почти сразу появился оттуда с луком и боевым топором. – Кто хоть объявился? Согнутые?
– Так он… – Давнее воспоминание вдруг наполнило душу обидой. – Так он выиграл не потому, что лучше умел?.. Волшебством взял? Это нечестно!
Стена диатритов уже совсем рядом, видны блестящие безумием глаза птиц, шеи вытянуты в адском стремлении первыми достать корм, загнутые клювы заранее щёлкают, предвкушая мгновение, когда снова смогут утолить голод, уже начавший мучить пришлую орду. Последний миг – и лучники смогут дать залп, только будет ли с того толк. Правильный полукруг нигде не нарушен, карлики надёжно укрыты, и даже если удастся сбить кого из бегущих, свалки среди нападающих не произойдёт.
– Она не лжёт. Она и впрямь в тягости. И отец ребёнка – Таши. И он – не мангас. Так сказали предки. И оставим это.