– Вот и отыскалась пропащая душа, – довольно сказал Ромар. – Ну, что стали? Зовите хозяйку.
– Это что же, – спросила Уника, – мы вправду мышами были?
Ромар и Стакн как шли, так и сели рядом. Колдун не поднимал головы, а говорливый мастер всё продолжал ему что-то негромко втолковывать. Говорить осталось недолго – вождь поднимет священный нефрит, и придёт молчание.
– Не привлечём мы их прежде времени, если огонь запалим?
– А за Унику не беспокойся. Я с ней словом перемолвился. Очень на тебя она сердита, что, голову очертя, на диатритов полез. О ней не думал.
Великая река течёт плавно и сильно. Таши, оберегая ребёнка, не мог плыть как следует, течение тащило его мимо обрывистого мыса, где пытались высадиться согнутые, мимо заросшей с камышами косы, где был подстрелен лазутчик. Таши плыл, прижимая к себе девочку, терпеливо сносившую передряги последних часов, и старался не думать, сколько мёртвых тел колышется сейчас у самого дна на радость сомам и мелкой уклейке, что первой обсасывает утопленников.