В бурьяне хоронился всего пяток птиц, но и этого было довольно, чтобы людям пришлось биться на два фронта. Пять диатрим – не та сила, к которой спиной поворачиваться можно.
– Мне он тоже не нравится, – сказал Таши. – Противный, хуже Тейко. Вроде бы и сильный, и умелый, и колдовству всякому обучен, а гниль наружу проступает, как у червивого ореха. И с матерью говорит не по-сыновьи.
– Сможешь. Вы и без того успели натворить больше, чем прощается члену рода. Она, по крайней мере, тебя, дурака, выручила, так теперь не мешай мне выручать её. Будь добр, исчезни на пару дней, не мозоль людям глаза. В любом случае, Унику так просто не казнят, ты всегда успеешь вернуться и если не помочь, то хотя бы умереть вместе с ней.
– Я тебя, Нешанка, не осуждаю, – тихо проговорил Ромар. – Я думаю, как нам дальше быть?
– Это куда ж нам уходить? – старая Крага, похоже, совсем забыла страх перед шаманом, извечным супротивником женской власти. – Куда?
– Значит, мне совсем повезло. Жаль, что вы скоро уходите. Я очень хочу, чтобы от этой ночи у меня ребёнок остался. Я его в твою честь назову. Мальчика – Зубром, а девочку – Зубрёной.