– Возьми. Когда будет надо, он стрельнёт хорошо.
Окончив гадание, Ромар вышел из ворот, огляделся. Невдалеке пастухи лениво гнали отару. Вокруг, как обычно, крутилась целая стая приблудных собак. Ромар уже совсем было собрался поворачивать к Старому ручью, когда его не по-стариковски острые глаза заметили вдали какое-то движение.
– Унику приговорить к смерти. По имени её не звать, живого дела с нею не иметь. Путь ждёт решения. А старейшины, вождь, Ромар, мастер Стакн и я – мы думать станем. Предков спрашивать. До той поры, пока не решим, – не быть Унике ни среди живых, ни среди мёртвых. А сидеть ей в Отшибной землянке. Я на вход и выход Слово наложу. Что приговорите, родовичи?
– В оба глядеть! – напутствовал Бойша. – Ваше дело – не просто заметить – но и отползти незаметно! Чтобы не усекли они вас. Понятно?
Карлики умело и быстро отрезали людей от городьбы. Часть занялась истреблением окружённых, часть – рванула в селение. Возле домов, в тесноте завязались последние отчаянные схватки. Кого-то из карликов случившимся подросткам удалось сбить на землю, только легче от этого не становилось, – лишившись наездника, диатримы продолжали метаться, клюя всех, кто подворачивался. То ли сами рассвирепев, то ли доведённые до исступления диатритами, птицы уже не пожирали двуногую добычу, а убивали, убивали и убивали, дурея от льющейся крови.
Из пересохшей заречной степи подходил новый отряд чужинцев.