— Та-та-та-та-та-та! — показывает Генка Меншиков, и мы съеживаемся.
— А почему говорят, — шепнул Антон тете Тане, — что баба наша не в себе? По-моему, как всегда.
Переулок выводил к Ленинской, бывшей Дворянской, к центру. На углу стоял городской кинотеатр имени Сакко и Ванцетти. Был еще железнодорожный — имени Клары Цеткин. Говорили: пойдем в Кларку, пойдем к Ссакам. Ссаки располагались в длинном приземистом здании, но внутри с высокими потолками — бывшем оптовом амбаре-складе купца Сапогова.
— Дед, но ты же не станешь отрицать кино.
— Она очень изящно разливала чай, — дед ласково поглядел на потупившую взор жену.
— Я антилысенковец, но я дарвинист-эволюционист, — говорил профессор во время того спора. — Как можно не признавать заслуг такого великого ученого.