Однако в восемь часов утра колонисты заметили, что на борту «Быстрого» началось какое-то движение.
— Вот так штука! — сказал он. — Все против меня. Вы хотите великодушничать с этими мерзавцами? Пусть так. Только бы потом не раскаяться.
— Ну так вот, друзья мои, — продолжал инженер, — знайте, что в ночь на двадцатое октября ни Наб, ни я не зажигали на берегу огня.
Товарищи Наба с тревогой наблюдали за смелым негром. Когда Наб скрылся из виду, они обратили взоры на землю, у которой им придется просить приюта. Осматривая ее, они подкрепились несколькими раковинами, лежавшими в песке. Это все же была пища, хотя и скудная.
— Что же это происходит там, внизу? — проговорил Пенкроф, вглядываясь в поверхность озера.
Пенкроф вышел в открытое море, удалившись на три-четыре мили от берега, на траверсе гавани Воздушного Шара. Колонисты увидели остров на всем его протяжении; он предстал перед ними по-новому, во всем разнообразии береговых очертаний, от мыса Когтя до мыса Пресмыкающегося, с рядами деревьев; среди них выделялись своей зеленью на фоне молодой листвы остальных хвойные, на которых лишь недавно показались побеги. Гора Франклина господствовала над пейзажем; вершина ее белела, покрытая снегом.