В районе Сталинграда продолжались ожесточённые бои. Н-ская часть в уличном бою истребила более 200 гитлеровцев и уничтожила 5 немецких танков, 3 противотанковых орудия и 4 миномёта. Немцам удалось проникнуть в некоторые дома и создать угрозу флангу нашей части. Советские бойцы перешли в контратаку и восстановили положение. На другом участке наши миномётчики уничтожили 12 автомашин с войсками и боеприпасами, сожгли 3 танка и истребили до батальона пехоты противника.
Со второго допроса герр Меедсен-Больдкена, наконец пришедшего в себя, Кириллов вернулся повеселевшим. И сразу попросил меня приказать Ухову отправить сообщение в Архангельск. Сопоставлением информации от немца, и из нашего времени, было установлено четыре точки – две на земле Франца-Иосифа, одна на Новой Земле (куда и улетел гидроплан с «Шеера») и одна, самая опасная – в архангельской тундре, близ восточного берега Горла Белого Моря – достоверных координат командир крейсера не знал, но уже в девяностых там был найден заброшенный аэродром возле Окулова озера, похоже что речь шла именно о нем. Именно с него немцы взлетали перехватывать наши самолеты, патрулирующие над Белым и Баренцевым морем. Больше – не полетают.
Я сначала не понял, чего это Сан Саныч, так возбужден. Пока не сравнил, это сообщение с ходом истории в нашем времени. Немецкие танки, там успешно отбившие эту нашу атаку – здесь, в измененном нами мире, еще двадцать третьего были сожжены зенитчицами 1077 ЗенАПа, благодаря нашей информации успевшими получить пехотное прикрытие из батальона ополченцев, и еще три тридцатьчетверки в поддержку, с экипажами из курсантов, сформированными буквально накануне. История начала переводить стрелку – не только здесь, на второстепенном северном театре, где до сорок четвертого будут по сути, «бои местного значения», но и в решающем сражении этой войны. И если дальше все пойдет по нарастающей – ведь немцы, «в довесок» убитые там, уже не смогут убить никого из наших – а наши, оставшиеся в живых, убьют еще больше немцев. И мы, выходит – вмешались не зря!
А мы, выходит, уже числимся – сотрудниками НКВД? Хотя по справедливости, защитники Отечества и должны иметь куда более высший статус, чем всякая уголовная шваль. А абсолютное и всеобщее равенство – оставьте бородатому Карлуше.
– Бумажка, в дело – сказал Кириллов – Богдан Михайлович, заверьте как свидетель, что все переведено и записано правильно.