– Ну, здесь все более или менее понятно. Вы нам лучше вот что объясните, уважаемый Гамлет, – обратился он к Коту. – Для чего ваши театральные друзья туману напускали? Ведь никто из них действительно ничего не знал, а волновались-то! И вели себя так, как будто что-то скрывают. Зачем?
Змей согласно кивнул и принялся укладываться кольцами, что означало его стремление к покою, свободному от споров и конфликтов.
– Я хотела, но… Он спать совсем не хочет еще. И я пообещала, что спрошу про мультики, вдруг вы разрешите…
Перевозка в другую больницу подразумевала отключение от аппаратов, и Леоничев понимал всю опасность мероприятия, но другого выхода для себя не видел. Ну, продаст он бизнес, и этого хватит на то, чтобы платить еще какое-то время, пусть даже длительное, но что будет, если мать не поправится? А о том, что она поправится и встанет на ноги, даже речь не шла, разговор был только о том, чтобы выжить и остаться до конца дней лежачей больной, не имеющей возможности самостоятельно себя обслуживать и не ориентирующейся в реальности. Так вот, что будет, когда и эти деньги закончатся? Все равно встанет вопрос о бесплатной медицине, и его все равно придется решать. Только к тому времени Дмитрий останется без гроша и без дела, которое любил и которому посвятил многие годы. И тогда он все равно ничем не сможет матери помочь.
Тут из подсобки выскочила та самая черноволосая девушка, которая, судя по всему, оказалась хоть и с Востока, но с бывшего советского, а не с полуострова Индостан. Во всяком случае, речь «старой женщины» она поняла отлично и дословно пересказала, причем без всякого акцента.