– Привет, – я пожал протянутую руку и приветливо улыбнулся мрачно смотревшей в нашу сторону Алене, которая только коротко кивнула в ответ. Девушка явно была не в настроении.
– Сейчас, конечно, это не совсем так, – говорила волчица, – но презрение к ним у людей осталось. Людская память долгая, в отличие от их жизней.
Вот оно что, оказывается. Интересно, как она все эти годы жила, зачем пошла в стражу, непонятно. К тому же, если люди так презрительно относятся к ее расе, почему она меня-то так сразу приняла и приютила.
Я переглянулся с эльфийкой и последовал примеру бывшего ополченца. Старик несколько минут пристально нас разглядывал, затем как-то тяжело вздохнул, и огни на кончиках его пальцев с легким шипением погасли. Он явно с трудом доковылял до стола, стоявшего в углу комнаты, и с нескрываемым облегчением уселся на стул.
Та, которую я у костра встретил, была по виду прямо железной девой, прошедшей огонь и медные трубы. Этакой старой солдаткой, не знавшей мужской ласки, а тут миловидное девичье лицо, и все же…