– Действительно, похоже, кто-то из группы Старших. Вроде еще живой.
– Так вроде больше я тебе ничего не должен.
Мы уже четвертый день продвигаемся в глубь раскинувшейся перед нами долины, проходя за сутки едва ли больше километра, причем приходится постоянно петлять, и нередко наш путь заканчивается не так далеко от того места, где мы были утром. К тому же приходится постоянно взбираться на барханы, и большая часть нашего пути – это хождение вверх-вниз. Местность, по сути, – один сплошной гибляк, к тому же, судя по разговорам остальных членов отряда, наш путь лежал в малоизученные районы города – этот факт мало кому нравился, однако никто особо не жаловался. По словам нашего командира Калина – высокого смуглолицего мужчины, с волосами странного зеленого цвета, – вознаграждение нас ожидало непривычно большое, особенно если мы отыщем кого-нибудь из бойцов двух пропавших отрядов, что ушли сюда до нас.
Едва отряд всадников скрылся из виду, как я собрал разложенные перед собой гранаты Шамана и, спрятав их в сумку, направился к друзьям.
Судя по взгляду девушки, ей это оружие тоже было мало знакомо. Она вопросительно взглянула на меня и, дождавшись разрешающего кивка, выдернула клинок из земли и несколько минут его внимательно разглядывала, даже на остроту попробовала, после чего недовольно скривилась. А чего она ожидала – что он будет наточен как бритва? Он все-таки не боевое оружие, хотя ее стрелы, похоже, очень остры, да и нож на поясе не похож на бутафорский. Однако, с другой стороны, я в таких играх новичок, так что, скорее всего, мне специально подсунули такое оружие – чтобы не порезался сдуру и других не покалечил. Вон и кончики клинков у них не острые, а закругленные. Хорошо хоть сплав крепкий – от удара мечом только небольшие царапины и вмятины, немного наждачком пройтись – и они исчезнут.