А так — нормальный космопорт. Табло с расписанием, залы ожидания, терминалы регистрации, гудение флуггеров на взлете-посадке, многоэтажные галереи с ресторанчиками, магазинчиками и люди, люди, люди… Нарочито гражданские, никаких тебе комбинезонов.
Потом она посмотрела мне в глаза. Взгляд ее был наполнен тревогой. Какой-то коренной тревогой, какая только женщинам доступна — за всех сразу, чуть ли не за каждое живое существо, за каждый миллиграмм прекрасного в Галактике.
— Ага, сейчас. Роту осназ прихватить забыли, — ответили ему трезвомыслящие.
— На пальцах бросали, Афанасий Петрович? — спросил кто-то веселый.
— Молодой человек, мы с вами незнакомы, — сказала она.
Бордель я проигнорировал, зато посетил местный бар. Его будто украли из декораторского цеха синемашки про забулдыжистых трапперов Тремезианского пояса. Некрашеные стальные стены. Столы, представлявшие собой канализационные люки, поставленные на опоры из труб. Тусклые лампы, забранные ржавыми сетками.