Мне, впрочем, это все равно. У меня официально оформленный приказ правления. Прилетел, забрал, улетел. Только вот не гробануться бы!
Я спустился на полетную палубу, где мой «Хаген» доснаряжали боеприпасами. На левой подкрыльевой консоли уже висел цилиндрический контейнер.
Оставалось надеяться, что никакие важные узлы он в таком состоянии не тестировал. А то много мне будет толку от его философствований, когда флуггер полетит в разные стороны, отдельно от меня?
После шести часов пилотажа лекции проходят несколько… вяло. О том, что после всех описанных экзерсисов подготовка заданий на завтра не прет, умолчим. Именно поэтому вся наша группа не блистает. То есть блистает, конечно, но только совокупными усилиями. А. А. Горчакова расстраивать никому не охота, потому как если он зачислит тебя в «мамино несчастье», сдавать экзамен — замумукаешься.
— Пьер, здравствуй. Как дела? — сказал я, выцепив техника на палубе Б.
— Здравствуйте, Андрей! Опять вы попали в неприятности, — сказал он и улыбнулся так широко, будто ему доставили не злого пилота с красными глазами, а извещение о выигрыше в «Оборонлото».