Сейчас он пытает Вениамина Оршева насчет непрямых угроз. С прямыми всё ясно: концентрация боевых звездолетов и баз обеспечения в районе, гарантирующем достижение стратегических зон Объединенных Наций за один Х-переход — это уже, считай, война. У вероятного противника вскрыта мобилизация — шли ноту на высшем уровне: вы что творите, сволочи?!
Что-то в этом духе я ей и рассказал. А она мне — все что думает.
— Это правда, не за что благодарить. Строго говоря, я не видел офицера красивее! Вот еще что: со мной тоже не надо на «вы», прошу.
— Андрей! — тихо позвала она. — Быть может, пойдем к тебе? Я… я больше не могу.
«Женщина — что надо! — невольно отметил я про себя. — Вроде бы абсолютно стандартная внешность, лицо даже простоватое, а глаз не отвести. Тянет, как магнитом. С чего вдруг в ГАБ стали набирать таких высоковольтных барышень?»
До истребителей дорвались не более шести десятков джипсов. Триста семьдесят наших машин оказались в тяжелейшей ситуации. Бой был лютый. Шестикратный перевес позволил драться на равных, но результат оставался под очень большим вопросом. Ведь «на равных» в стратегическом смысле — это такая лотерея!