Пара крюковидных выступов его летательного аппарата претерпела причудливую и неочевидную трансформацию, превратившись в подобие ходильных конечностей. Вторая пара служила манипуляторами, на концах которых недобро посверкивали стволы каких-то пушек. Носовое окончание центрального шпиля наклонилось, совсем как голова. И голова эта смотрела на меня. И две пушки.
В лагерь я вернулся с пятичасовым опозданием. На меня здорово набросились. Вызовы-то я игнорировал!
Работает СР-сканер. Желто-зеленые астероиды — полезные, а синие — вредные. Стреляем по синим. Хризолиновых булыжников много. Очень много. А такие жирные я вообще только один раз видел, когда мы, матюгаясь, буксировали астероиды из АД-186. Только там-то их было всего два, а тут залежи! Залежи и табуны!
— А чё, брат? Нормальная девка! — сказал Пьер Валье, проходивший мимо в клубах дыма утренней самокрутки. — Я б ей вдул!
— Очень надо. Румянцев, тебя поддержать, или сам справишься?
Текилы я поставил, не жалко. И задал последний на сегодня интересный вопрос.