— Дурак! — Комачо постучал пальцем по лбу. — Ладно, руссо кабронито, пока обойдешься, а дома я тебе выделю пугач из своих запасов.
Ничего на борту принципиально не изменилось. Я шагал по знакомым коридорам и невольно вспоминал мрачную послебоевую суету, что царила здесь после эскадренного сражения с джипсами.
— Успокойтесь, Румянцев! — раздался голос кавторанга. Это было до того неожиданно, что я поперхнулся на середине длиной прочувствованной фразы. — Не успели, всё. Баста. Прыжковая масса люксогена, достаточная для проведения фрегата, накопится в дьюарах Х-ворот только через четверть часа. Мы не можем прыгать.
А перевод промышленности на военные рельсы? А если не всей, но лишь некоторых ее сегментов? Каких?
— Румянцев, кстати, а сколько тебе Роблес платит?
Конечно, я не сам вышел, меня вывели. Опять молча, без рассуждений. И ваш покорный слуга оказался в знакомом кабинете на одиннадцатом уровне, который был заблокирован для персонала. Над входом красовалась надпись «Hermandad».