Справа от меня обнаружился папоротникообразный объект. Его листья обнимали меня за талию, над шлемом болтались штук двадцать красненьких глазок на стебельках, а центральная часть ствола раскрылась сверху вниз зубастой пастью. И вот эта пасть заглотила мою правую ногу целиком.
Уверен, он поступил бы так же, если бы не исходил горячечным потом в соседней кабине «Фульминатора», знатно рассверленный осколками.
Пока же мною овладела настоящая мания: перепрятать!
«О себе побеспокойся!» — потребовал рассудительный внутренний голос.
Я свернул руку калачиком, она догадалась, что требуется, женским чутьем, не иначе — в Конкордии это не принято. Так под руку мы прошли в «Место отдохновения ашвантов». Мы ели, пили и говорили. Обо всем на свете.
Раздался шелест закрывающихся дверей, который отсек педагогические звуки. Надо полагать, первый — Василий Готовцев, Колькин комэск, а второго я тогда не знал. Бабакулов какой-то. Коллега по эскадрилье, наверное?