Однако, сделав такие печальные выводы, мой мозг не успокоился, а упорно продолжал искать выход из сложившегося тупика. Я понимал, что, скорее всего, первыми на приступ этих укреплений пойдём именно мы. И первым, кто останется висеть замёрзшим трупом на этих проволочных заграждениях, буду я, а вместе со мной и мои ребята. Чтобы как-то избежать такого будущего, оставалось одно – пытаясь проникнуть вглубь укрепрайона, хоть как-то обезопасить себя, воспользовавшись информацией, полученной от пленных егерей. Я понимал, что ниточка эта очень ненадёжная, информация не проверена. А, с большим трудом выпытанное у пленного финна слово «Кондопога», это, возможно, никакой вовсе и не пароль для прохода через укрепрайон. Это, вполне вероятно, мои личные измышления и подгонка случайно полученной информации под желаемый результат. Вполне можно было ожидать, что, даже найдя в дупле телефон и позвонив с него финнам, можно дождаться не проводника, а несколько неприятельских снарядов, или мин на свою самоуверенную голову. Но в такой ситуации приходилось хвататься даже и за такую тоненькую соломинку, как непроверенная информация. Она давала хоть и призрачную, но, всё-таки, надежду.