— Да тебе-то откуда знать, как устроен этот мир? Ты знаешь не больше моего!
— Ну должен же я был чем-то занять его все эти двадцать лет!
Девочка не стала оправдываться. Ник был прав. Всё случившееся — её вина. Алли извинялась чрезвычайно редко, но в этот раз, когда она произнесла: «Я очень сожалею, простите меня», — эти слова несли в себе бремя всех тех извинений, которые она не сделала, пока находилась в числе живых. Потом она неловко обняла мальчиков, отчего они слегка закачались, и поспешила уйти, пока не разревелась.
— Любисток, что ты делаешь? Сколько времени ты уже здесь торчишь?
— Девять месяцев?! — вскрикнула Алли. — Ты что, шутишь?
— У меня есть, где жить, — отрезала Алли, — так что я как-нибудь обойдусь!