— Положить на жертвенный камень младенца, — сказал я хмуро, — взять нож и вонзить ему в грудь… это жестокое и преднамеренное убийство, за которое нет оправдания. А вот то, на что намекаете вы…
— На вас возложена охрана порядка… и все прочее, что относится к ней или находится около. Потому проследите, чтобы собрали священников, какие есть в округе.
Он усмехнулся, повернул коня и, махнув воинам, чтоб следовали за ним, направился в сторону дороги.
— Не. Я мирный, буйствую недолго. И, как видите, почти без заметного ущербу.
Зеленый свет вспыхнул в его растопыренных ладонях и метнулся в мою сторону. Я похолодел в страхе, напрягся, неприятный холодок пронесся по коже, словно попал под мелкий дождик и… все.
— Я тоже, — сказал я. — Видишь, сколько у нас общего?