Хуже всего, что это его королевство, где он знает каждый камешек, а мне здесь все чужое, и укрыться абсолютно негде.
Все начали тыкать пальцами в сторону поля, где в самом деле высокая пшеница полегла длинными полосами.
Пальцы мои схватились за разогретый камень. Легонько хрустнула запекшаяся было корочка, глыба неспешно подалась под моим натиском. В глубине стены открылась ниша, где можно бы спрятать бычью голову.
— А наш Бог, — прогремел он мощно, — непостижим, потому в него можно только верить! И это новое… чего не было в старом мире язычников, я говорю о вере, поведет… уже ведет!.. человечество вперед и ввысь, в то время как… топталось… и должно было топтаться на месте!
Я вошел в болото по щиколотку и протянул шест по болоту, пригибая мясистые листья кувшинок. Гиллеберд попробовал ухватить кончик, но пальцы лишь взболтнули грязь. Я сделал шажок и сразу же погрузился до колен.
Из ямы наши воины начали вытаскивать убитых и раненых, помогая людям Зигмунда Лихтенштейна. Из рыцарей в яме осталось в живых не больше десятка, но не все выживут, я позволил положить их на телеги и приготовить к отправке с сэром Зигмундом. Большинство получили сильные ушибы, многие задохнулись под тяжестью обрушившихся сверху закованных в железо тел, почти никто сейчас не мог стоять на ногах.