— Полагаешь, — спросил я, — ехать далеко?
— Каждый десятый на ногах, — отрезал он. — И может держать оружие.
Он ушел, чуточку подбодренный, я смотрел вслед и думал, кто бы теперь подбодрил меня, настроение аховое, все было так хорошо, уже и пирог разрезали…
Ее лицо озарилось радостью, глаза засияли.
— Ты прекрасна, — заверил я. — Тебе можно все и везде.
— Если эта крыса не понимает, что для переговоров нужно слезть со стены и выйти наружу, чтоб стоять вровень, то всем вам гореть в аду, и мы вам это обеспечим, идиоты! Вы даже не понимаете, в какой вы заднице!