Шест продвинулся еще, Гиллеберд сделал чудовищное усилие, погрузился в болотную жижу почти с головой, но я ощутил, как дернулось в моих ладонях дерево.
Он набрал всего на три голоса меньше, что тоже чревато за всех остальных. Затем пришла очередь Хенгеста, я охнул, когда этот безродный великан набрал на пять голосов больше, чем Леофриг, и на два — самого Хродульфа!
— Да он не запалился, — ответил я, — хотя да, поводите. Пусть погуляет.
— Разве непонятно? Мне нужно мирное и богатое королевство, соблюдение законов, почтение к старшим… Все, кто сложит оружие, возвратятся домой или туда, откуда явились. Те воины, которым война стала профессией, могут отправиться в Сен-Мари.
— Знаете, дорогой сэр, я тоже за то, чтобы к сэру Ричарду обращались как к его высочеству, а то и Его Величеству… Но, увы, не нам двоим менять мир. Гроссфюрст — это пока что «его светлость».
— Можете упомянуть ненавязчиво, — сказал я, — пару раз, что это по инициативе сэра Ричарда Завоевателя. Он жаждет справедливых и демократичных выборов новой династии…