Ценой титанического усилия мне удается прорвать немоту.
— Политика, — презрительно морщится Мануэла. — Игрушка для богатых деток, которой они ни с кем не поделятся. — И, подумав, поднимает бровь: — Странно, обычно он читает совсем другие книжки.
Чего никто на свете, в том числе и я, для себя не желает.
— А чем вы занимаетесь? — поинтересовалась я.
Нас устроили в уютном спокойном уголке, за столик, на который падал солнечный блик посреди мерцающих теней. Как тени могут мерцать? Не знаю, но они мерцали.
Мои камелии привяли из-за смерти Пьера Артанса.