С утра опять все сбежались ко вдове во двор. Работа в коллективе имеет свойство превращаться в праздник, если ты год за годом один тянешь лямку каждодневного труда. Разделив народ, часть посадил дальше вязать солому, четверых выделил на снятие соломы с крыши. Мы с Митрофаном, сыном переселенца, легким и цепким парнем моего возраста, влезли на крышу срезать, сматывать и спускать вниз охапки старой соломы, один, стоя на лестнице, перехватывал охапки и подавал вниз, а второй на земле складывал старую солому в небольшой стожок в углу двора. На подстилку скотине солома еще могла сгодиться. Не успело солнце пройти половину пути до обеда, как хата и примыкающий к ней хлев под общей крышей стояли голые, просвечивая деревянными планками. Загнал еще пару хлопцев на крышу, каждая пара вязала свой скат крыши: приступили к настилу и закреплению соломы к поперечным планкам. Работа была тяжелая, согнутый в три погибели на верхотуре вязал бесконечные узлы, выравнивал и натягивал соломенные дорожки. Разговоры стихли, но работа медленно и уверенно двигалась вперед. Перекусив в обед и слегка передохнув, мы снова бросились вязать солому и с трудом, но до вечера закончили крышу. Слегка промахнулся я с трудовыми ресурсами: надо было семерых брать. Если бы не активная помощь местного населения, мы бы сами не справились. Притащив на радостях недопитый бочонок с вином, пустили кружку по кругу в честь трудовой победы. Как раз по кружке всем и хватило. Потом разбрелись по хатам вечерять и спать.