— Заячья губа, — пробормотала, почти про себя, инопланетная жена графа, переведя барраярский термин на галактический стандарт, — и, по всей видимости, расщелина в нёбе. Харра, это даже не мутация. Это встречалось и на Старой Земле. Это… нормальный врождённый дефект, хотя это звучит противоречием. Это вовсе не кара за то что твои барраярские предки прошли через Огонь. Это можно было бы исправить простой операцией… — Графиня Форкосиган осеклась. На лице горянки отразилась боль.
Слишком давно здесь никому не предоставлялась возможность побыть героем. Многие из только что назначенных блюстителей порядка подходили к своей работе с большим энтузиазмом: возможно, расплачиваясь за старые обиды — Майлз узнал одного из угрюмых братков, задавленного парой патрульных, которые явно били ему морду. Майлз, помня собственные планы, попытался не наслаждаться глухими ударами кулаков о живую плоть.
— Оставь себе, — сказал Майлз— Э-э… как тебя зовут, хотел бы я знать.
Дурачок-Толстячок дёргался на привязи, пытаясь встать на дыбы. Он опять пронзительно заржал, сверкая белками глаз в темноте. Майлз подбежал к нему с головы. «Дурачок, мальчик! Что случилось?» Он скользнул левой рукой по веревке к уздечке Дурачка, а правой потянулся, чтобы успокоительно погладить лошадь по плечу. Дурачок дёрнулся, но уже не пытался подняться на дыбы, и стоял, дрожа. Он замотал головой. Внезапно Майлзу забрызгало лицо и грудь чем-то горячим, тёмным и липким.
— Сьюгар? Как ты? Беатрис прогнала варваров…