— М-м, — согласился Майлз. Они приближались к самой дальней, по мнению Майлза, точке их обхода, через весь лагерь от женской группы, у чьих ныне проницаемых границ Майлз и Сьюгар держали свои спальные матрасы.
— Я начинаю думать, что ты права, — он бросил взгляд на неглубоко и слишком часто дышащего Сьюгара, за которым он сел присматривать. — Ты почти наверняка права, на этот раз. И все же — отпусти их.
— …потому что есть группы, которые не любят офицеров. Писарь. Тогда, наверное, не страшно.
Хижина имела обычную планировку: одна комната с очагом из тёсаных каменных блоков и широкое крытое крыльцо. Воду, очевидно, носили из ручья в овраге. Пим остановил их жестом поднятой руки и вошёл первым, положив руку на парализатор. Если Лем Цурик бежал, быть может, он сначала завернул к себе домой? Пим всю дорогу проверял сканером купы кустов совершенно невинного вида.
— Потому что мне не нужно спрашивать, — ответил Майлз. — Я совершенно точно знаю, кого Лем встретил на тропе, и почему он пошёл дальше, а не вернулся назад. Он встретил убийцу Райны. Как я вскоре докажу. И — будьте свидетелем, Кейрел, Матушка Кейрел — эти сведения я получил не от Лема. Подтвердите!
— Ага, — Майлз тоже сел, лишь слегка охнув от боли. Следующие несколько дней ребра будут сплошным мучением. Он кивнул на веревочный браслет. — Там ты хранишь свое Писание? Могу я на него взглянуть?