«И быстро, — мысленно добавил за нее Майлз. — Верно». Он указал в дальнюю сторону лагеря.
Пинок по почкам, сзади, оборвал его на полуслове — чуть язык не прикусил, черт — он упал, уронив матрас и чашку, и свернулся клубком. Пинок был голой ногой — слава Богу, в этот раз никаких солдатских ботинок — и по законам ньютоновской физики нога атаковавшего должна болеть так же, как его спина. Отлично. Здорово. Может, они повредят себе костяшки пальцев, выбивая из него дух.
И хуже всего, он оказался загнанным в угол — если можно так выразиться в этом месте — по своей собственной вине, из-за того, что его передвижения превратились в предсказуемую ежедневную рутину. Глупая, примитивная, новичковая ошибка, совершенно непростительная.
Из открытого окна поплыл соблазнительный аромат трав и лука, а также частый стук рубящего что-то ножа.
Пим поднял руку со сканером, явно собираясь предложить его использовать, но Майлз жестом остановил его. Пим выразительно поднял брови. Майлз слегка покачал головой.
— И что стало с девушкой-волчицей? — спросил Иллиан после долгого, завороженного молчания.