Пим всхрапнул и рывком проснулся. — Милорд? — с тревогой произнёс он.
Майлз размышлял о причудливости барраярских законов, бродя по вырубке, наблюдая за игрой света в ручейке, время от времени переворачивая камешек носком ботинка. Основной принцип был ясен: предпочтение духа закона — букве, истины — техническим подробностям. Прецеденты были вторичны, первично было решение, принятое на месте человеком, на то уполномоченным. Но увы, в данном случае этим человеком был он сам. Не было ему спасения в четких правилах, не мог он прикрыться словами «закон гласит», будто бы Закон — это какой-нибудь ныне живущий верховный владыка, и вправду обладающий голосом. Единственный звучащий здесь голос — его собственный.
Нет, быстро свести его с ума — глаз бога моргнул.
Майлз сжал ее руку, надеясь, что она правильно истолкует сообщение: «Жди!»
— Мне предложили защиту от Дома Бхарапутра. Хотя, если это вы… — он недоверчиво смерил Майлза взглядом.
— Так значит, Вы на самом деле убили не одного младенца, а трёх? — произнёс Майлз, едва ворочая языком. Те из присутствующих, что помоложе, — сыновья Кейрела и братья Цурик — явно были в ужасе. Старшие, ровесники матушки Маттулич, которые, должно быть, пережили все эти события вместе с ней, выглядели пристыжёнными, разделяя ее позор. Да, они не могли не знать.