— А почему это?! — засипел баткарл, вцепившись в рукоять меча. — Это с чего ты решил, что нам подыхать?! Я с ними тогда пойду! Вон им по карте всего-ничего! Мигом прошмыгнут!
— Как же, рады они видеть «уважаемого господина», крысы церковные! Деньги берут, будто одолжение делают, а сами сидят на скамьях из эсстедского дуба, веревки поменяли на кожаные пояса поголовно, и сутаны у половины с теплым подбоем… На мое двадцатилетие такого еще не было. Всего шесть лет прошло, а как церковники разжирели! Даже у нас в следующем году третью церковь по хегтигдему хотят заложить. Здесь же, в Денгулленвалде, от них скоро будет не протолкнуться… С каждым днем у них все больше денег и власти, влияния на короля и крестьян, захапали все единолично и не хотят делиться!.. Чтоб их Лигг пожрал, как же туда прибиться? Чтобы в монастыре за молитвами не сдохнуть и дубиной в Храмовом ордене не махать во благо очередного «серого листореза»! Мне бы себе во благо дорожку туда протропить, от полноводной денежной реки ручеек прокопать… Эх…
— Я специально их собрала поближе, чтобы Кайлок не беспокоился зря.
— Добрый, добрый, моя хорошая! Что дома не сидится?
— Ладно, бедолага. Спасибо за рассказ. Я теперь хоть знаю, что отец не истребил гарнизон и жителей деревни. Видимо, хватило ему лишь моей головы… А тебе одно посоветую: не отдавай все заработанное брату. Оставь на черный день. Мало ли как жизнь сложится. Может, тебе снова придется возвращаться сюда, на руины…
Первым на холодный лед выбрался тяжело дышащий бастард, следом вцепился в край гном. Вскоре уже весь отряд сбился кучей на середине просевшей от тяжести льдины, лихорадочно разглядывая взбаламученную воду вокруг. Братья сжимали в руках ножи, но ни гарпуны, ни копья спасти не удалось. От беспощадного гиганта обороняться было нечем.