— Король считает, что сдавшиеся в плен должны осознать тяжесть содеянного. Поэтому я объявляю… Все пятнадцать человек будут восстанавливать вместе с другими работниками сожженные поместья и села. И будут трудиться не покладая рук, пока не отстроят последний сарай, последний забор и загон для скота. Чтобы видели дело рук своих, чтобы помнили о невинно убитых. И чтобы своим трудом оплатили хотя бы часть своего безмерного долга…
Жаркое солнце полюбовалось на ручьи, избороздившие сугробы, и довольно засобиралось на покой, одарив напоследок теплом жалкого беглеца. Человека, потерявшего несостоявшуюся армию. Человека, чье имя родные и близкие выговаривали с ненавистью, а захваченные в плен крестьяне с мукой выкрикивали под раскаленным железом палачей. Человек, которого похоронили во второй раз. И который никак не желал умирать, медленно пробираясь через топи болот на запад, к негостеприимным стенам Ока отверженных. Туда, где в недрах скал спряталась сама смерть…
— Да, он… Должен признать, ты был прав в тот день, среди руин Вуофа. Надо было вздернуть мерзавца на воротах. Но так хотелось утереть нос подземным коротышкам…
— Возьми этот знак примирения, — Хейдер протянул медальон гоблину. — Собирайте всех, расширяйте проход, и трогаемся в путь. Я и смутсаги покажем, куда идти.
— Да. Мои сторонники с долгой памятью. Собрав их воедино, я намерена дать возможность набранной вольнице вволю пошалить в столице. И пока они будут отвлекать гвардию и городскую стражу, можно проникнуть небольшим отрядом в замок и разобраться с царствующим семейством.