С трудом пошарив рукой перед собою, человек почувствовал, что песчаный сухой пол сменился грязью. Рядом была вода. Вода, способная продлить жизнь. Подарить еще один миг существования в безграничной тьме, наполненной тихим журчанием ручья…
Набросив на голову пушистый капюшон, Фискара возвращался домой, изредка помогая собакам, спрыгивая с легких саней и толкая отполированную высокую спинку перед собой. Преодолев очередной снежный горб, мужчина вставал на длинные концы широких лыж, и собаки волокли охотника с добычей дальше. Солнце еще лишь тронуло багровым краем безбрежное белое покрывало, а упряжка уже вкатилась в широко раскинувшийся лагерь вольных охотников.
— Неужели я прав? И ведьма тебя приворожила?
— Совершенно верно. Но любимчики моего соседа, этого бочонка пива Лэксефа, творят беззакония, смеясь над правом каждого жителя нашего благословенного королевства на защиту и справедливый суд. Поговаривают, что среди крестьян зреет бунт, уже не один и не два готовы взяться за оружие и вспомнить, какой стороной вилы втыкаются в чужое брюхо.
— Это кого они слушали? Меня?! Меня, нанятого вам помогать и от лорда защищать?! Я вам, умникам, уже неделю говорю — с кем вы связались?! Кого вы пригласили к себе! С кем вы вместе грабить пошли соседей, кровь проливать?! Со мною?!
— Ты спорить со мною будешь, щенок?! — взъярился хозяин Ланграссена, став похожим на обуянного бешенством тролля, с коротким телом и длинными сильными руками, которые вцепились в грудь незаконнорожденного сына. — Я сказал, что ты поедешь в лесничество и будешь исполнять мою волю там! И не тебе решать, что лучше, а что хуже для тебя!