— Я не бросаю своих, Варулл. Никогда. Чтобы не говорили про проклятого богами ублюдка.
— Тогда гонца слать надо, за подмогой… Чтобы ополченцев из ближайших деревень прислали, пока будем рыбаков отгонять. С ними продержимся до подхода войск… Перевалы замело, не должны нас по горам обойти. А тут кругом кручи непролазные, в правильном месте крепость поставили… Вот только зима в этот раз подзадержалась чуток. Но со дня на день тепло вернется, снег уже водой набряк. Сам знаешь, за пару недель может сойти. И тогда нас с обеих сторон зажмут.
— А я всего лишь наставник домашних любимцев и лекарь для больных и увечных… Я — последний из древнего рода, вернувшийся в эти мертвые стены с остатками фотт'н йотт. Три сотни родных и близких — вот и все, что осталось после атаки проклятых люрвигов, как их называют лилла-тро… Сначала дикие звери, потом люди, а напоследок затаившиеся люрвиги… И мой народ исчез. Не прошло и трижды по тио лет, как йотт растаяли во мраке тьмы.
— Половина цены и продукты работникам, — осторожно произнес гоблин.
— Предатель! — В бешенстве лысый гном рубанул топором по столешнице. — Я мог бы понять, зачем тебе водить шашни с подземным престолом! Ты в последние дни просто помешался на власти, все пытался примерить на себя чужой пояс главы клана! Но чтобы продать родственников… Как ты мог! Кровь Бэвера на твоих руках! И еще семерых гномов, которые были убиты в лесу по твоей подсказке… Неужели ты думаешь, что мы простим такое?
Оглянувшись, нет ли кого позади, бастард быстро пересек открытое пространство и присел рядом с седовласым мужчиной.