Он молчал; ответить как должно не мог повернуться язык, ибо сказать такие слова незнакомцу, постороннему, чужому было просто невозможно…
— Ослабленное сердце? — предположил Курт, и тот кивнул снова.
— Большинство уверено, что на площади тебя сегодня не будет.
— Ты говоришь со мной так, словно имеешь на меня право! — повысила голос Маргарет; он поднялся.
— Да, уж понимаю… Каково, абориген? — приблизясь к покойной, тихо проронил он. — Грамотных развелось — плюнуть некуда. Ты понял, что она сделала?
— Не смеши меня, — возразил он шепотом, забыв упрекнуть подопечного за фамильярность, указать его место, как всегда. — Кто она, и кто я…