Цитата #3370 из книги «По делам их»

Курт тогда лишь кивнул, прощаясь, и молча вышел; последние слова начальника печали в нынешнее положение не добавили — дела как такового более не существовало нигде, кроме отчетов и его памятных записок; Ланц и Райзе, вынужденные признать свое полное бессилие, уже не раз намекали на то, что расследование пора бы вовсе закрыть. Керн справлялся о ходе дознания нечасто, с видом обреченным и незаинтересованным, каждым взглядом говоря о том же; единственным, кто соблюдал если не полное единодушие, то хоть понимание и некоторую солидарность, был, как ни удивительно, все тот же Бруно. В трактире студентов он бывал по-прежнему, растеряв в нем, правда, половину своих приятелей, и при всяком посещении пытался завести разговор о двух покойниках, взбаламутивших довольно тихую жизнь Друденхауса и Кельна вообще. Приносимые им сведения, что он по доброй воле, без нарочного уговора, собирал и пересказывал, давали мало, и вскоре подопечный расспросы прекратил — как в силу их бесполезности, так и из боязни насторожить друзей чрезмерно односторонним интересом к университетским тайнам.

Просмотров: 6

— Ну, добро, — вздохнул тот. — Говори, что ты хочешь, посмотрим. Выслушать уши не отвалятся.

Просмотров: 2

Когда всхлипы и шепот утихли за дверью, в комнату вновь вернулось то же безмолвие, тяжелое, вязкое, как гречишный мед; Курт молча стоял у окна, упершись в подоконник кулаками, опустив голову и закрыв глаза, и прислушивался к ледяной, мертвенной пустоте в груди.

Просмотров: 5

— Что-то мне не хочется, — нерешительно возразил он. — Зная вас, убежден — вы выкинете какую-нибудь грязную пакость.

Просмотров: 2

— Стало быть, пока он едет разговаривать, — заметил Ланц.

Просмотров: 2