К герцогу он подошел медленно, тяжело, остановился напротив, окинув его оценивающим взглядом, и четко, резко вмял колено в живот — под ребра. Тот согнулся, сипло втянув в себя воздух; от удара о кольчугу под камзолом коленный сустав задергало, и запоздало пришло в голову, что бить надо было ниже.
Герцог, понял Курт. Действительно — началось…
— Как угодно, — вздохнул он, отмахнувшись. — Ты взрослый человек и отвечаешь за себя сам, а я — отвечаю за себя и за то, что делаю, посему оставь свои попытки направить меня по прежнему пути… Желаю успехов на новом поприще. А теперь выйди из моей комнаты — я хочу спать.
— Lupus in fabula, - с мрачным весельем поприветствовал его Ланц. — Вновь в боевой готовности.
— Вот как… — проронила она задумчиво, глядя на Курта с новым, пока еще не определимым чувством; наконец, улыбнувшись, обернулась к фон Аусхазену, одарив его взглядом недвусмысленным, явным — презрительным. — Значит, общаться с мерзавцами ему не впервой. Тем легче ему будет вытерпеть тебя.
— Я о комнате, — подтвердил его мысль Хюссель, когда они расселись в его «обиталище» этажом выше, закрыв за собою дверь. — Понимаете, ведь…