— Да, — отозвался тот так же тихо. — Я ее здесь видел.
Тот сжал зубы еще плотнее, так что кожа на скулах натянулась, и побледнел; Райзе покривился.
— Что же ты сейчас-то плачешь, — тихо улыбнулся он, гладя поблекшие золотые пряди. — Сейчас все кончилось…
— Это уже много, — произнес Курт негромко, едва удерживаясь от того, чтобы многозначительно переглянуться с Ланцем; собрание литературы было не просто странным для будущего медика, а и откровенно уже подозрительным даже для священнослужителя, в каковые покойник вряд ли нацеливался. — Скажи теперь, Отто, неужели тебе самому не казалось противоестественным его увлечение такими писаниями?
— Увольте, — возразил он напряженно, вцепившись пальцами в деревянные подлокотники. — Мои мысли — это мое Я, а его я раскрывать не намерен. Ни перед кем. Это моя собственность, если угодно.
— Да, — кивнул Курт, уже не колеблясь. — Я хочу это видеть. Когда?