Я знаю незрячего, иногда настороженно замирающего перед собственным отражением.
— Холодный, — сказал он. — Солнце не может достать его.
— Спорим, Спортсмен терпеть тебя не может, — предположил Волк.
Я вешаю ремешок с черепками на шею, потом обматываю им голову, потом пробую закрепить на талии.
Рыжий, дрожа, опускается на унитаз. В свете фонариков, сочащемся из-за двери, собственная кровь кажется ему черной.
— Все, Лорд. Соберись. Ты ничего не слышал. Оставь в покое одеяло, сосчитай до ста, выпей молока. Ян обещал зайти. Будешь так дико таращиться, тебя нашпигуют таблетками и запакуют в смирительную рубашку.