«Отселить бы их. А куда? Сдохнут ведь. Да и нужен он мне. А я — ему».
Неуемный Звонарев опять становился проблемой. Заполучив пару военнопленных, к тому же люто ненавидящих Володьку и его «потаскуху», прораб, и без того руководивший ежедневной жизнью общины, стал усиленно тянуть одеяло на себя. Или, вернее, под себя. Юрка Толстый, одно время болтавшийся, как цветок в проруби, между вождем и прорабом, открыто примкнул к Серому. Так что счет был четыре — два в пользу зама. Ни та ни другая группировка не желала открытых боевых действий, понимая, что на этом на общине смело можно будет поставить крест, и в поселке сложился вежливо-равно-душный нейтралитет. Внешне, на общих собраниях и планерках, которые вел Иван, все было чинно-благородно — прораб выслушивал указания вождя, но делал потом все по-своему.
Голова Ивана работала со скоростью компьютера — первым делом он открыл оба задних окна. Листва обрадованно полезла внутрь салона, но стало чуть свежее и прохладнее. А главное — воняло уже не так сильно. Лишь сейчас, почувствовав свежий ветерок, Иван понял, в какой невообразимой вони он находился. Под ногой что-то звякнуло. Маляренко посмотрел вниз и увидел наполовину пустую бутылку водки. Под ногами была лужа.
Мария встряхнулась и снова превратилась в ледяную королеву.
— Что? Не ожидал? — бодро запрыгнул на свое место водитель. — Видел я, как ты на машину смотрел. Куда едем?
— А может, и роща. Там вода точно должна быть. И по «клумбам» пошукать…