— Я, млять, за эти три дня чуть не поседел! Да брось ты, на хрен, свою удочку! Иди сюда. — Ваня поднапрягся и издал настоящий командный рык: — Это приказ!
Маляренко вдруг почувствовал, что напряжение, державшееся в нем с ночи, исчезло, а в груди поднимается теплая волна. Он был счастлив от того, что и в этом мире живут люди, которым он, Иван Андреевич Маляренко, не безразличен. Которые за него переживают и которые всегда рады его видеть. Он крепко пожал руку Николаю и, наклонившись, осторожно чмокнул в щечку Ольгу.
— Надо пойти ребят позвать. — Очкастый тоже поднялся на ноги.
— Это хорошо. Значит, как минимум, я не умер.
— Выбраться, значит, пытались. — Вождь в волнении нарезал вокруг стола круги. Алина сидела рядом, положив подбородок на кулачки, и внимательно слушала мужа.
Голос, раздавшийся над ухом, заставил Ивана вздрогнуть и резко открыть глаза. Сердце гулко забилось в груди, а руки сами собой шарили в поисках копья.