Острая боль пробила грудь. Ваня удивленно посмотрел на темно-красное небо и черно-белые деревья. Потом сердце как-то особенно гулко бухнуло, сбилось с ритма и рухнуло куда-то в живот. Иван Маляренко схватился за грудь и медленно повалился на бок.
— Они бесправные, работают на этих троих. Почти все или больные, или тощие. Ходят еле-еле. Володя, босс, пообещал им женщин и еду, и они готовы драться.
— Ага, — голос его был крайне ленив и пофигистичен. — Знаю, но не все. Расскажи?
— Увы и ах! — подхватил игру Романов. — Весьма сожалею.
— Дядь Ваня! Еще и багажник? Тетя Алина, скажите ему!
Проснувшись, Иван почувствовал себя значительно лучше, хотя ни пошевелиться, ни открыть глаза не получилось. Очень хотелось есть. Он явно лежал в своей палатке, в своей постели. Здесь пахло его женщиной, чистотой и душистыми травами.