— Это, наверное, параллельный мир какой-то. И людей здесь нет.
— Я и не тороплюсь, — Маляренко вспоминал, что же он оставил в лагере. По всему выходило, что из вещей не хватало двух пластиковых бутылок для воды и водки. Сумку Ваня, опасаясь за сохранность своих вещей, еще позавчера вынес из лагеря и сховал в надежном месте.
Иван припомнил веселого, интеллигентного на вид парня, остроумного собеседника, с которым трепался, пока девушки ждали багаж, и не поверил. Маляренко привык думать, что хорошо разбирается в людях, и Юрку он считал жертвой ермаковского произвола.
Звонко рассмеялась Алина, глухо хохотнул Романов. Через минуту раздался первый сладкий стон. «Я. НЕ. BE. РЮ».
— Подробней. — Ярость разъедала Ивану мозг.
Голос прораба звучал нарочито бодро. Николай, к которому он обращался, был совсем плох. Твари изрядно поработали над его телом, порвав ноги и искусав лицо. Иван, лежащий на соседнем лежаке, отделался куда легче. Изжеванная вусмерть правая рука, разодранная когтями грудь да пяток укусов на левой ноге на фоне ран Коли казались пустячком.