От этих виражей у Ивана по спине побежали мурашки. Он смотрел на стройную и хрупкую блондинку так, будто впервые ее увидел.
Маша оглянулась. Алина все так же лежала без сознания на ее постели. Под ней темнело большое мокрое пятно.
Маляренко принялся загибать пальцы, пытаясь вспомнить, как давно он сам тут робинзонствует. Получалось все время по-разному: то четыре, а то и все шесть дней. А потом он встал и сделал то, за что потом не переставал себя хвалить. Отойдя от могилы к неприметной «клумбе», Иван вырыл среди зарослей настоящий тайник, закопав в него свою сумку, а с ней кожаную куртку Иваныча и одну из отверток. Немного подумав, Маляренко спрятал в соседних кустах и дедов тесак. Кем-кем, а дураком, несмотря на имя, Ваня точно не был. На что способны пойти люди, попавшие в экстремальные условия, чтобы выжить, он мог себе представить. Работая в жестких конкурентных условиях, он привык оставлять «заначки», чтобы иногда, на переговорах, вытащить из рукава туз. Хотя в целом людям Маляренко доверял, априори считая их всех хорошими. Да и на слово почти всегда верил, за что был неоднократно бит жизнью.
Китайскую грамоту Маляренко не знал, но мог отличить японские иероглифы от китайских или корейских.
Ваня вспомнил поход на холмы и почесал затылок.
«Сам знаю, что дурак, но тебя, милочка, это не касается…»