«Ладно. Война план покажет!» — решил Ваня и, осторожно повернувшись на правый бок, по-настоящему заснул.
Длинная кожаная куртка, доставшаяся Ивану в наследство от таксиста, пришлась немного успокоившейся девушке в самый раз. Завернувшись в нее, как в банный халат, Маша спрятала лицо на груди Володи и что-то тихо стала ему нашептывать, временами всхлипывая и вытирая нос.
— Так я ей и говорю — охолони, не нервничай. — Коля активно жестикулировал в надежде донести до друга все сложности взаимоотношений с подругой. — А она…
Лагерь в роще встретил Ивана открытой калиткой и тишиной. Даже вечный ветер затих, и листва погрузилась в недолгий сон. Маляренко, сбросив вещи перед входом в поселок, взял покрепче оружие и пошел вперед, постоянно оглядываясь. Честно говоря, Ивану было все-таки страшновато. Ермаков его пугал. Пугал на каком-то генетическом уровне, и связываться с ним у Ивана не было ни малейшего желания. Осторожно пробираясь среди деревьев и так никого и не встретив, Маляренко вышел к роднику.
Иван вспомнил, как ходил с племянником в зоопарк. Припомнил степных леопардов, и ему стало худо. Вспомнил клетку с волком. Волк Ване как-то «не показался». Маленький какой-то. Щуплый. А потом волк посмотрел прямо ему в глаза, и Маляренко испугался. Испугался, несмотря на то что их разделяла стальная решетка, потому что, как бы это банально ни звучало, на него смотрели глаза убийцы. Тогда, сославшись на вонь, шедшую от клетки, Маляренко поспешил оттуда уйти.
На ногах привычной теплой тяжестью дрых Бим. За капроновой стенкой звякала посуда и бубнили голоса.