– Блин поминальный, да что же это делается! – сказал он. – Они же тут все живые, все чувствуют и понимают, только двинуться не могут! Я бы даже Невзору пустоглазому такого не пожелал! Может, вы тут все в чем и виноваты, но так–то нельзя!
Дороги расходились все дальше, скоро и двойников не стало видно.
– Осмелюсь предположить, что в иную Вселенную, – ответил Лю Седьмой. – Животное, подобное нашему спасителю, подробно описано в трактате под названием…
– Да ты что, совсем память со своими девками заспал? Я же говорил – сорок дней и сорок ночей!
Гомункул на эту поездку решительно отказался париться в дорожной суме. Ляля И Доля сшили ему из кожаных ремешков такую ловкую сбруйку, чтобы Жихарь мог навешивать ее на шею. Богатырь поворчал, но согласился. Колобок был легкий, высохший. Золотую цепь он перед дорогой снял и отдал на хранение домовому, посулив содрать с того в случае пропажи три шкуры. Гомункул знал, что у скифов бывают золотые украшения и понаряднее – со зверями и всадниками.
Присмотрелся – а это Смерть и есть. Правда, малюсенькая, зато все при ней –и белый саван, и острая коса, и весы, на которых срок жизни измеряется.