– Бедный Монах, – сказал он, – ты умеешь быстро заживлять раны? Лю Седьмой кивнул.
– Как не быть, – откликнулся Жихарь. – Я же не лиходей себе.
– Обожди, – сказал Жихарь. – Повтори–ка про племянника…
Путники спокойно поглощали купленное, запивая из фонтана. Жихарь черпал воду своей золотой ложкой, вызвавшей всеобщее восхищение. Только царь Соломон пребольно ткнул богатыря пяткой.
Даже ежу было понятно, что в первых строках своей песни герой сравнивает себя с куликом, а под гусями–лебедями подразумевает многочисленных врагов и недоброжелателей. Поэтому еж встревожился и поспешил убраться с дороги.
Едет–едет и видит – сидит Немал–человек, весь из чужих кусков сшитый суровой ниткой, ищет погубить своего батюшку, доктора Франкенштейна.