— Не думаю. На мой взгляд, это как раз то, что доктор прописал.
— Жаль. Думаю, некая мера иррационального и делает нас истинными людьми. Да еще то, что мы сознаем это, разумеется.
— Ладно, — отмахнулся я. — Главное, что я сюда добрался — тебя вот хоть увидел. Ты бы, сын, рассказал о себе. Какой ты? Как с тобой обходилась жизнь?
— Я тоже хочу прожить подольше, однако надеюсь, что не начну искать скрытые мотивы в каждом человеческом поступке.
— Ты совсем не такой, как меня убеждали и даже — на какое-то время — убедили. Я видела в тебе человека благородного — сильного, но при этом понимающего и великодушного, иногда — нежного. Честного…
Я смотрел на брата. Он улыбался, но, казалось, довольно внимательно на меня глядя. Я был готов шутя ответить: «Ты можешь попасть на свою коронацию и без таких хлопот». Но задал себе вопрос: а если действительно выбор будет между нами?.. Мне пришло в голову, что именно при этом обстоятельстве я, пожалуй, согласился бы принять трон. Я хотел поделиться с ним своими сомнениями, пойти на компромисс… Но ничего не мог с собой сделать. Трудно ломать привычки всей жизни — несмотря на его примирительные разговоры и попытки содействия. Я не мог заставить себя доверять Юрту больше, чем доверял.