— Нет. Не теперь. Еще рано. Я просто хотел посмотреть на тебя, изучить твою реакцию.
— Я решила, что ты дурно влияешь на моего сына. Спевшись с тобой, он лишился твердости…
— Другого я от вас и не ожидал. Но они точно нападут на кого-нибудь нынче ночью.
Я продвигался, и музыка — скрипки и волынки — становилась громче. По свету я понял, что внизу, справа от лестницы, располагалось что-то вроде зала. Не заботясь о скрытности, я бросился вниз.
— Это я и сам хотел бы узнать. Кто-то из наших сторонников, видимо.
— Хорошо, — ответила Дара. — Хотя рассказывать почти нечего. Однажды утром, пять или шесть месяцев назад, дед прямо замер на месте. Мы тогда подрезали деревья в саду, он любит делать это сам, а я помогала. Он стоял на лестнице, вытянувшись вперед, и вдруг замер, опустил ножницы и не шевелился несколько минут. Я решила было, что он просто отдыхает, и продолжала сгребать ветви граблями. А потом услышала, что он говорит — не бормочет себе под нос, а просто разговаривает с кем-то.