Насколько он друг бриттской богине, граф Окта Роксетерский ничуть не заблуждается. Дипломатия допускает дружеские чувства, но требует от честного человека — или божества — соблюдения интересов своего государства. Потому для него сперва Мерсия и Роксетер, для Немайн сначала Республика Глентуи и Камбрия. Дружба — потом, и поскольку не мешает.
— Да. Если на него базировать флот… То никаких войсковых перевозок мимо! Врага на севере можно добить в одну кампанию. И уж тогда, спокойно, неторопливо, неизбежно…
— Я не поддельная, — сообщила Анастасия, — я просто — другая…
— Душно внизу, — откликается один из молодых воинов. — А вот ветер… Уж чего в горах много! Может, и у нас можно поставить башню с крыльями и лежачие станки?
Куда страшней саксонских клинков… Может, и оружие для того подарила? Как намек? Мол, умри в бою, не то хуже будет?
Полились рассказы, в которые, по очереди, и верилось, и не верилось… Как пришла сестра в одной рясе, а ее из–за ушей за нечисть приняли, а она от такого прозвища не отказалась! Раньше… То–то и дело, что раньше. Тогда, четыре года назад, и то жаловалась: вон, у дяди Григория дочь в броне и с копьем на коне скачет, а я августа — мне нельзя! Потом из–за этого звания стало нельзя даже книги читать и с сестрой разговаривать. Да и титул немного переиначили: «кровосмесительное отродье», вот она кто теперь! Как и Анастасия… Только в ней что–то жительницу холмов узнавать не торопятся. Уши маловаты?