— Нет, сама я овсянку не люблю. Даже с плодами или ягодами… В детстве перекормили!
Редкий случай: Эмилий ошибся. Немайн вылетела из переговорной едва не вместе с запорами. В три прыжка — к себе, в три прыжка — вниз. В руках ивовый посох, на лице — страх опоздания.
Людей, недавно имевших многое, теперь же проживающих последнее, что удалось унести с собой — и деньги, и надежду. Их валят с ног зараза, холод, простая житейская неустроенность. Иные впадают в летаргию — оттого появилось правило покойника не хоронить, пока разлагаться не начнет. Иные просто уходят на грань смерти, но возвращаются. Таких принято крестить вторично. Мол, отныне ты новый человек, и на Землю послан заново.
— Помню. Не передумала… Ох, дай мне сил, Господи!
Перепоют… уже доводилось слышать, как Тора называют сыном Вотана, что вепря отдали Фрейру, словно домашнюю свинью!
Сейчас хранительница отставит недопитое пиво. Широкий подол поднимет маленькую бурю, простучат по лестнице барабанной тревогой широкие подошвы сапог. Все, она наверху, в своей комнате, снова тихая и неподвижная. Сидит на пятках, крючком склонилась перед ею же порожденным божком — правительственной бюрократией Республики Глентуи. Дела — скобленый пергамент в свитках, кодексы из иссеченных огамой деревянных дощечек… Так пока проще, чем бумажную фабрику ставить! Специально прихватила с собой самое сложное да каверзное. Может быть, не видя сквозь окно изумрудных крыш, она увидит город четче. Без романтической дымки…