Аня быстренько собрала обед для бомжей, заглянула в кабинет, сказала царю Давиду, что скоро придёт, выслушала его рассеянное: «Счастливо», — и заторопилась к оврагу возле брошенной стройки. На вахте сегодня сидел Олежек, опять сердитый, но на её приветствие ответил с готовностью и даже, кажется, был не против поболтать о том — о сём.
— Почему бывает инфаркт? Инфаркт бывает по разным причинам… — Аня перевела дыхание, ненавидяще глядя на подходившего Ваську, и, даже не думая скрывать свою ненависть, добавила: — О причинах вам лучше спросить у сына.
— Вы правильно сделали, что предупредили. У меня нет чувства юмора, я шуток не понимаю, поэтому могла бы прийти к вам лечиться от чувства ответственности. — Она заметила, что машина сворачивает в знакомый переулок, и торопливо сказала: — Вот здесь можете остановиться? Вот здесь, прямо на углу. Я даже не заметила, как вы меня до самого дома довезли! Спасибо большое, теперь я много сделать успею.
— Бог миловал, — довольно равнодушно ответила дама. — С чего бы его парализовало? Глупости какие… Просто ногу сломал. Лошадь сбросила, вот он и… Да и мой тоже хорош! Почти необъезженного жеребца брату на юбилей подарил.
— Ты там как, девочка? — бодрым голосом сказал царь Давид. А голос был почти неузнаваем. — Ты зачем Нино позвала, а? Не слушаешься совсем. Вот выпустят — и уволю.
Новый росток нигде не вылез. Но ведь не известно, рос ли хмель только с этой стороны дома. Аня ведь ни разу не обошла дом вокруг, не проверила, что делается по всему периметру железной ограды. А вдруг где-нибудь ещё эта гадость растёт?